Учреждение Святейшим Синодом Бузулукской епархии в Западном Оренбуржье обращает нас к истории XX века, когда в Бузулуке было викариатство, прекратившее свое существование (но не отмененное) в ходе гонений на Русскую Православную Церковь в годы Советской власти.
Святые апостолы получили благодать Святого Духа, в день Пятидесятницы, когда Он в виде огненных языков сошел на учеников Христа. Проповедуя по всему известному им тогда миру, они оставляли в новых христианских общинах своих учеников, а на самых достойных из них возлагали руки, передавая полученную ими благодать, и назначали этих учеников епископами. После того, как апостолы завершили свой земной путь, для поставления нового иерарха назначаемо было собрание епископов, которые, также возлагая руки, принимали в свое сообщество новых собратьев. Прошло уже две тысячи лет, но этот порядок, эта преемственность с апостольских времен осталась неизменной.
После образования Бузулукской крепости в 1736 году, приходы Бузулукского края подчинялись главному священнику Оренбургской экспедиции, а после Казанскому митрополиту, с 1799 года Оренбургскому и Уфимскому архиерею. Когда же в 1851 году Бузулукский уезд вошел в состав Самарской губернии, то в церковно-административном отношении, все монастыри и приходы уезда стали относиться к Самарской епархии, которую возглавлял епископ Самарский и Ставропольский. Ставрополем (городом Святого Креста) на Волге был город, который известен нам сегодня как Тольятти.
После событий 1917 года отношения государства и Церкви резко изменились. С одной стороны, Церковь, освободившись от государственной опеки, которая осуществлялась через гражданского чиновника во главе Св. Синода, впервые после петровских преобразований избрала патриарха. С другой стороны, богоборческая власть всеми мерами пыталась поставить Церковь вне закона, силовыми методами выводя ее из правового поля, проводя репрессии и провоцируя расколы.
Для православных людей начались практически апокалипсические времена. Главный удар был направлен против архиереев. Нести архиерейское служение в те времена было смертельно опасно. Собственно гонения начались с епископата. Первым священномучеником стал митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский), которого в 1918 году в Киево-Печерской Лавре жестоко убили красногвардейцы. Бузулучане знали и любили митрополита Владимира, который бывал у нас в Бузулуке. В 1891 году он был Самарским епископом и по своему положению встречался летом того же года на перроне бузулукского вокзала с будущим императором Николаем II, который возвращался из путешествия по Дальнему Востоку. Надо сказать, это была их первая встреча.
27 февраля 1898 года в связи с назначением экзарха Грузии, Высокопреосвященнейшего Владимира митрополитом Московским, общество г. Бузулука в лице своих представителей – уездного предводителя дворянства, председателя уездной земской управы, соборного протоиерея, городского головы – направило экзарху в Тифлис поздравительную телеграмму (Самарская газета 1898 год, 6 марта) Самарская губерния. День за днем… (1896-1900 гг.). Хроника событий. Стр. 67.
Митрополит Владимир был почетным председателем Поместного Собора РПЦ, проходившего в Москве в 1917-1918 гг., при его непосредственном участии принимались важнейшие решения. 2 (15) апреля 1918 года Собор вынес «Определение о викарных епископах». Его принципиальная новизна заключалась в том, что в ведение викарных епископов предполагалось выделить части епархии и установить для них местопребывание в городах, по которым они титуловались. Издание этого «Определения» было продиктовано насущной потребностью в увеличении числа епархий и мыслилось как первый шаг в этом направлении. Так что исторические решения Св. Синода от 2011 года отнюдь не новы. Таким образом, появилось и Бузулукское викариатство. Но по тому грозному времени наш первый епископ Павел (Гальковский, 1864-1937 гг.) прибыл в Бузулук только в 1921 году. Как раз во времена страшного голода в Поволжье…
Что представлял собой Бузулукский уезд к 1921 году? Это была большая территория с центром в городе Бузулуке. В исторических границах уезда современные Бузулукский, Грачевский, Курманаевский, Красногвардейский, Тоцкий, Сорочинский, Новосергиевский районы Оренбуржья, а также Богатовский, Борский, Алексеевский и Нефтегорский районы Самарской области. В уездном городе действовало пять приходских храмов (и три монастырских), а на сельской территории – более 200 церквей. Монастырская жизнь протекала в пяти монастырях, которые были известны далеко за пределами губернии. После прихода к власти большевиков на Церковь начались гонения. Было убито несколько священников: в 1918 году «отличились» командиры и бойцы Чапаевской дивизии, которые расправились со священником села Борского (в совр. Самарской области) и священником села Логачевка (в совр. Тоцком районе). У монастырей реквизировались земли, имущество и т.д. Ситуация была крайне напряженной.
Хиротония (возведение в сан) Павла (Гальковского) состоялась 18 июля 1921 г. До прибытия в 1922 г. в Самарскую епархию архиепископа Анатолия (Грисюка), он временно управлял ею. По решению ОГПУ 24 февр. 1923 г. епископ Павел был выслан из губернии, но оставался Бузулукским викарием до 15 сент. 1923 г. Осенью 1927 г., то есть спустя четыре года, на Бузулукскую кафедру был назначен епископ Сергий (Никольский), возглавлявший викариатство до сент. 1929 г., то есть до времени своего ареста. В 1930 г. на кафедру по возвращении из ссылки в Казахстане был назначен епископ Митрофан (Поликарпов), но в управление ею не вступил. В том же 1930 г. в Бузулук был назначен епископ Сергий (Куминский), который был арестован 23 ноября и в 1931-1934 гг. пребывал в ссылке в Северном крае, а по возвращении возглавлял викариатство до 5 декабря 1934 г. После 1934 г. епископы на Бузулукскую кафедру не назначались, а вскоре Бузулук и район были переведены в административный состав Чкаловской области и, соответственно, епархии. Такова вкратце история викариатства.
В 1937 году расстреляли многих из оставшихся в живых верных членов Церкви. Их выискивали везде: на свободе, в лагерях и тюрьмах, в подпольных монастырях. В Бузулуке было уничтожено больше сотни церковнослужителей, которые попали в поле зрения НКВД, среди них и слепой старец Максим. В Бузулуке была закрыта последняя церковь. Впервые за двести лет истории города в нем не совершалось официальных богослужений. И тогда в условии строжайшей конспирации в частных домах и квартирах стали проводиться тайные службы.
Но, как бы это не звучало парадоксально, общую ситуацию это уже не смогло изменить. В том же 1937 году в СССР была проведена Всесоюзная перепись населения. По личному указанию Сталина туда была введена графа о вероисповедании. Результаты переписи оказались ошеломляющими: около 2/3 населения страны назвали себя верующими людьми. Самый высокий процент верующих был отмечен среди грамотных людей.
В 1943 году Сталин разрешил провести выборы Патриарха, в стране открывались церкви. Переживая величайшее испытание Отечественной войной, люди потянулись в храмы. В Бузулуке при активном участии Оренбургского епископа Мануила (Лемешевского, †1968, на Оренбургской кафедре был в 1945-1948 гг.) была открыта Петропавловская церковь, где начал свое первоначальное церковное служение пономарем будущий митрополит Иоанн (Снычев, †1995). Епископы вместе со священнослужителями и народом выстояли в кровавых гонениях. Большинство православных архиереев было расстреляно, но ценой своей крови они сумели передать преемство апостольской благодати, что в конечном итоге послужило возрождению Русской Православной Церкви в конце XX века. Свою лепту в это возрождение внесли и Бузулукские епископы. Все они в трагическое для Церкви время были призваны на епископское служение и оказались достойными этого выбора. Напомню их имена: Павел (Гальковский), Сергий (Никольский) и Сергий (Куминский).
Епископ Павел (Гальковский)
Епископ Павел (Гальковский), происходил из духовного сословия и родился 1 сентября 1864 года в Витебской губернии. По окончании Витебской духовной семинарии женился. Родилась дочь. Очевидно, после смерти супруги принял монашеский постриг и практически сразу же был рукоположен в иеромонаха. Исследователями приводятся разные данные о том, когда это произошло, но, вероятнее всего, на рубеже веков, в 1898 году. Затем он был возведен в сан архимандрита и назначен настоятелем Петровского монастыря. В 1914-1918 гг. о. Павел служил настоятелем Покровского кафедрального собора в г. Витебске, занимая высокое положение в епархии. Одновременно с этим он принял активное участие в патриотическом движении, занимая пост председателя губернского отдела «Союза Русского народа». Как известно, новые власти с особым пристрастием расправились с участниками «Союза». Архимандрит Павел был арестован и заключен сначала в Витебскую тюрьму, а потом переведен в Москву, в печально знаменитые «Бутырки». Из-за произошедшего неудавшегося покушения на В.И.Ленина, о. Павла в числе многих объявили заложником, но вскоре отпустили. Он служил духовником на Афонском подворье, а летом 1921 года, после хиротонии, прибыл в Самарскую епархию. Вероятно, в то время ему мало приходилось бывать в Бузулуке, так как он был единственным архиереем на всю обширную губернию.
Епископ Павел начал активную деятельность по борьбе с голодом. Под его председательством действовал Епархиальный комитет помощи голодающим. Комитет выпустил воззвание к 62 епархиям, расположенным в урожайных губерниях, и в короткий срок было собрано примерно 20 миллионов рублей! Последствия такой активности не преминули сказаться. Бузулукского епископа арестовали, а на собранные средства был наложен арест. Владыка Павел провел под стражей две недели, однако состава преступления, как ни старались, в его действиях не могли обнаружить. Пришлось выпустить…
На глазах архиерея разворачивалась грандиозная по своему масштабу трагическая картина того времени: смерть сотен тысяч людей, живших в его епархии; страдания миллионов; бандитизм; пожары; компания по изъятию церковных ценностей. Как можно было выдержать такое, известно одному Богу. Нам сложно судить об этом. Надо сказать, что все ценности, изъятые в Самарской губернии, были отправлены в Москву. Ни одного грамма золота не было позволено истратить на покупку хлеба.
Ко всем напастям, обрушившимся на наш край, прибавилась еще одна… Обновленчество. При содействии властей внутри Церкви для ее раскола было инспирировано реформаторское движение. Вся мощь государственного аппарата была направлена на то, чтобы, с одной стороны, максимально поддержать обновленцев, а с другой – нанести максимальный ущерб канонической Церкви. В последнем случае в ход шли аресты, расстрелы, изъятие храмов и т.д. Более того, в течение пяти лет вплоть до 1927 года обновленчество было единственной официально признаваемой советским руководством церковной организацией. Некоторое время даже иные поместные церкви признавали раскольников. В Бузулуке обновленцы захватили Троицкий собор (разрушен в 1930-е годы) и Петропавловский храм (разрушен в 1960-е годы). В городе действовали и обновленческие «епископы». Во всей России ситуация была очень напряженной.
Православный народ был дезориентирован. В этом случае большую роль сыграли канонические архиереи, священники и монашество, оставшиеся верными Церкви, которую возглавлял в то время Патриарх Тихон (Белавин, †1925). По скудным данным, которые имеются в распоряжении историков, о борьбе против обновленчества известно, что епископ Павел стал преградой на пути «реформаторов». Кроме того, по причине своей доступности и благодаря заботливому отношению к людям, был любим народом. Где жил первый викарный архиерей во времена своего пребывания в Бузулуке, неизвестно.
Кругом же его общения были православные верующие викариатства. Службы, возможно, проводились в Никольском соборе, находившемся там, где сегодня располагается Никольский (бывший Пионерский) садик, в монастырских и сельских храмах. Православный епископ показал высокий пример верности Церкви, и это послужило духовно-нравственным ориентиром для многих людей.
Власти приложили все усилия для того, чтобы отстранить епископа Павла от управления Бузулукским викариатством и выслать его в другие губернии. 15 сентября 1923 он был арестован по обвинению в «антисоветской деятельности» и заключен в Таганскую тюрьму в Москве. В марте 1924 г. отправлен в ссылку в Среднюю Азию (в г. Красноводск), где находился 3 года – до 1927 г., а после еще некоторое время в ссылке в Казани. Церковь добилась освобождения епископа Павла. Его возвели в сан архиепископа (в 1930 году), а потом в сан митрополита (в 1935 году), когда он уже возглавлял Ивано-Вознесенскую епархию. Высокое положение в церковной иерархии не уберегло его от новых репрессий. Первого бузулукского епископа снова арестовали в 1933 году, а потом уже 3 марта 1936 года.
Митрополиту Павлу органами Иваново-Вознесенского НКВД было предъявлено обвинение в том, что он, «будучи Ивановским митрополитом, возглавлял контрреволюционную группу реакционного духовенства и церковников г. Шуи, деятельность которой выражалась в устройстве антисоветских сборищ, хранении и распространении книги „Протоколы сионских мудрецов“, создании домашних нелегальных церквей, насаждении тайного монашества». Обвинялся митрополит Павел и в том, что «выступал против стахановского движения, в широких размерах распространял провокационно-клеветнические слухи об отсутствии в СССР свободы вероисповедания, в церковных проповедях допускал резкие выпады против советской власти и „инсценировал“ во время богослужений раскаяния попов-обновленцев, поддерживал связь с ссылкой и оказывал ей материальную помощь». В деле содержался и еще целый ряд подобных обвинений. Например, митрополиту Павлу вменялось в вину и то, что в 1934-1935 гг. он не побоялся принять на службу в Ивановскую епархию приблизительно 10 человек духовенства, вернувшихся из ссылки.
Митрополиту пришлось вновь отправиться в ссылку, где в 1937 году он был арестован в очередной раз и приговорен к смертной казни. Расстреляли его 28 декабря 1937 года. Таков жизненный путь первого Бузулукского епископа, немалая часть жизни которого пришлась на время тяжелых потрясений и испытаний, и он достойно прошел их вместе со своей паствой.
Епископ Сергий (Никольский)
В 1891 году в с. Ново-Никольском Серпуховского уезда Московской губернии в семье протоиерея Александра Исидоровича Никольского родился сын, которого нарекли Михаилом. Он вырос красивым и стройным юношей, обладал прекрасным голосом (тенором). По сведениям, которые наиболее часто приводятся о нем, Михаил Никольский в годы Первой мировой войны служил офицером, участвовал в боевых действиях и однажды был на краю гибели. Возможно, тогда он и дал обет посвятить жизнь Богу, если останется в живых. Михаил Никольский по церковному преданию, оставил свою невесту и стал монахом.
Есть основания полагать, что более достоверные биографические сведения приводятся в материалах следственного дела. В нем указано, что Никольский Михаил Александрович до 1914 года учился в Петербургской духовной семинарии, в период с 1914 по 1917 годы служил в селе Дмитриевском Алексеевского уезда Тульской губернии народным учителем и псаломщиком, потом до июня 1918 года служил в 30 запасном пехотном полку в чине прапорщика (служба в запасном полку не исключает его участие в боевых действиях). После он поступил в архиерейский дом Тульской епархии, где принял монашество (с наречением имени Сергий), а после был рукоположен в иеродиакона. Поворот стремительный. Хотя, быть может, что уже несколько лет до этого, несмотря на внешние условия, Михаил Никольский вел соответствующий монашескому образ жизни, духовно развивался. Из истории можно привести не один подобный пример.
Но каково время, точнее, эпоха! В Российской империи происходят две революции подряд. На глазах рушится могущественная мировая держава, тысячелетнее устройство крупнейшего на планете православного государства. Попирается все, чем оно созидалось. Многие талантливые, патриотично настроенные по отношению к Отечеству люди переживали эти грандиозные события как личную трагедию. Стремились всеми своими силами повлиять на ситуацию.
Церковная карьера Сергия (Никольского) была стремительной. Нет сомнений в том, что этому способствовали личные духовные качества будущего архиерея и его административные таланты, а кроме того, преданность своему служению, которую он, надо полагать, не раз засвидетельствовал. Его епископскую хиротонию 5 апреля 1925 года совершил лично Патриарх Московский и всея Руси Тихон (Белавин, †1925). Промыслительно, что это было последнее, зафиксированное в документах богослужение Святейшего Патриарха, который впоследствии будет канонизирован Русской Православной Церковью. Судя по всему, Предстоятель РПЦ принял особое участие в судьбе новопоставленного епископа. В преданиях сообщается о том, что Патриарх Тихон сказал Сергию Никольскому, передавая тому архиерейский посох: «Я на тебя надеюсь». Случилось это в церкви Вознесения у Никитских ворот в Москве. В истории русской культуры она известна тем, что в 1831 году в ней венчался Александр Сергеевич Пушкин со своей избранницей Натальей Гончаровой.
Город Ефремов Тульской области – первоначальное место службы новопоставленного епископа. Паства полюбила своего архиерея, который был замечательным проповедником, его влияние на народ росло. Епископа Сергия неоднократно вызывали в «органы», где часто допрашивали и угрожали, предлагая отказаться от священнослужения. Все это не возымело никакого результата. После короткого заключения в Бутырской тюрьме владыку ждало новое назначение, на этот раз в знаменитый в истории Русской Церкви город Задонск. Там в XVIII веке нес свое служение святитель, писатель и богослов Тихон (Задонский, †1783). Так «состоялась» встреча с еще одним Тихоном. Службы, которые проводил епископ Сергий в Скорбященском женском монастыре, привлекали множество народа, несмотря на их продолжительность. И вот последовало новое перемещение, на этот раз в Бузулук. Епископ испросил у властей разрешения заехать на несколько дней в Ефремов. Ему позволили, но с тем условием, чтобы он не служил. Навестив милые сердцу места, он выехал в Заволжье. Тысячи людей вышли на вокзал провожать своего бывшего владыку.
Бузулук осенью 1927 года – все еще центр большой территории, раскинувшейся на большей части течения реки Самары. Население изрядно поредевшего после Гражданской войны и голода 1921 года уезда оставалось в своей массе крестьянским и, отрезвев после прошедших ужасов, несмотря на идеологию нового государства и безбожную агитацию, сохраняло веру своих предков. Нового владыку сразу же взяло под свою плотную опеку ОГПУ. Сам же епископ Сергий нес свое служение как на прежних местах, он добился влияния среди оставшихся преданных Церкви священников и монашества, среди верующих горожан и крестьян. Викарный архиерей часто служил в женском монастыре, сестры которого не поддавались соблазнам обновленцев и оставались верными чадами патриаршей Церкви.
Между тем, информаторы доносили: «епископ обладает хорошим красноречием, пользуется у верующих большим авторитетом, и массы слушают его со вниманием, влиять на последних он может очень сильно» (по информации П.В.Фролова); «надо стоять повсюду за Бога, ближе к Православной Церкви, ибо в данное время все построено против Бога, но придет время, когда безбожники покаются перед ним» (показания даны Т.Я.Лоскутовой после того, как она прослушала проповедь епископа). Информатор В.П.Горюшин сообщал, что 5 мая 1922 года на обеде у гр. Бычковой, устроенной ею в своем доме по улице Октябрьской, на котором присутствовал владыка Сергий, игуменья женского монастыря и бузулукские священники, – правящий архиерей вновь говорил о том, что безбожники раскаются и бросят уверять о несуществовании Бога. Время показало, насколько прав епископ.
Власти тревожило, что епископ Сергий живо реагировал на все события, происходящие в советском государстве. Когда крестьян начали расселять по хуторам, устраивать коллективные хозяйства, он предупреждал людей, что на новых местах не разрешат строить храмы. Владыка сильно переживал из-за того, что детей не учат слову Божиему. Каждый день был временем нравственного мученичества.
Но впереди было еще одно серьезное испытание, которое поколебало Русскую Церковь. 29 мая 1927 года заместитель Патриаршего Местоблюстителя (после смерти Патриарха Тихона (Белавина, †1925) властью были запрещены выборы нового предстоятеля) митрополит Сергий (Старогородский) (будущий патриарх) под колоссальным нажимом публикует так называемую Декларацию о лояльности советской власти. Не будучи вероучительным актом, не нарушая канонических основ, декларация являлась необходимым условием для легализации церковного управления, и часть епископата встретила ее отрицательно. Есть основания полагать, что и епископ Сергий (Никольский) не поддержал ее основные положения. В Русской Православной Церкви назревал новый раскол. В оппозицию Временному Патриаршему Синоду выступило немало людей, отличавшихся нравственной чистотой, идейных приверженцев монархического строя. Им казалось, что лояльность к безбожному государству сродни разрыву с Православием. Последующие события показали верность действий митрополита Сергия (Старогородского), но надо признать и то, что ситуация была крайне тяжелой. Очевидно, епископ Сергий перестал поминать имя заместителя Местоблюстителя, но не прегрешал против Церкви и ее канонов. Под документами соборов так называемой Истинно-православной церкви и Иосифлян не стоит ни одной его подписи.
В июне 1928 года владыка Сергий выехал по делам в Самару, где 22 числа был арестован сотрудниками ОГПУ. Ему были предъявлены обвинения по печально знаменитой статье 58.10 (контрреволюционная деятельность), и он внесудебным порядком, по постановлению Особого совещания коллегии ОГПУ, был лишен права проживания в Средне-Волжском округе (в состав которого входил Бузулук) и в крупных городах СССР. Сергий Никольский, отбывал ссылку в Уфе. По отрывочным данным, викарный архиерей не потерял связи с Бузулуком, где всё также прислушивались к его мнению. В 1930 году он был снова арестован и 16 мая расстрелян. Сохранилось предание, что казнь состоялась в Оренбурге на горе Маяк. Вместе с ним расстреляли еще несколько человек – монахов Бузулукского мужского монастыря, но после приведения смертного приговора в исполнение каждую ночь с места казни в небо бил яркий столб света. Таков жизненный путь второго Бузулукского архиерея.
Епископ Сергий (Куминский)
Александр Сергеевич Куминский родился 17 августа 1869 года (по старому стилю) в селе Горетове Рязанской губернии. Его фамилия происходит от названия села Кумино Скопинского уезда. Два младших брата будущего епископа, Андрей и Василий, впоследствии также стали священниками и в 1930-х годах служили на Рязанщине. После окончания Рязанской духовной семинарии он служил диаконом, а в 29-летнем возрасте был отправлен на место священнического служения – в недавно сформированный Батуринский 175-ый пехотный полк (в г. Умани), в 1905 году. Полковой священник о. Александр до 1908 года служил в крепостном соборе древней Новогеоргиевской крепости, что располагается и поныне в 30 километрах от Варшавы в районе слияния рек Вислы и Наревы. С 1908 г. по 1913 г. он служил в 9 Бугском уланском полку, который дислоцировался в районе Белой Церкви рядом с Киевом (в протоколе допроса от 1930 года о. Александр указал, что был священником и в 9 Киевском гусарском полку), а после был переведен в Москву, где одновременно являлся полковым священником Московского 65 пехотного Его Величества полка и благочинным всех полковых церквей 17 пехотной дивизии. Это было несомненное повышение. Быть священником в полку, шефом которого являлся цесаревич Алексей престижно, но и ответственно, а тут еще и должность благочинного.
Накануне Первой мировой войны полковые священники отправляли богослужение в 27 соборах, в 618 церквах на суше и на 39 военных судах. Где бы ни находился русский воин, он твердо знал, что не останется без попечения Православной Церкви. Воины-мусульмане – поданные Российской империи приносили присягу верности на Коране, и у них было свое штатное духовенство. Сегодня в Российских Вооруженных Силах идет медленное восстановление института военного священства.
История сохранила имена множества полковых священников, отличившихся в ходе Суворовских походов, Отечественной войны 1812 года, Первой мировой войны. На памяти современников служба священников в боевых частях на Северном Кавказе. Вот какие наставления давались полковым священникам: «…обходиться с нижними воинскими чинами в духе кротости, степенно и приветливо, отнюдь не подражая тому властительному тону, который, вследствие строгой воинской подчиненности, обязаны в обхождении с ними наблюдать офицеры; внушать им, чтобы они имели христианскую любовь к Богу и ближним; уважение к верховной монархической власти;.. раскрывать важность присяги, гибельные последствия клятвопреступников в земной их жизни и неизбежный суд по смерти; никуда от места службы без дозволения не отлучаться, а в особенности во время военных действий и перед самым сражением, где они обязаны быть при своих полках для исправления надлежащего молебствия, ободрения гласом веры и благословения своих духовных детей, быть готовыми победить или положить за веру и отечество свои души».
Священник был всегда в одном строю со своей паствой и в мирное время в многомесячных полевых выходах и учениях, и в боях. Разве что по канонам Церкви не имел права проливать чужую кровь. В военную годину священнослужители совершали молебны перед боем, духовно укрепляли бойцов перед лицом неминуемой гибели, утешали, причащали и перевязывали раненых нередко в ходе самого боя, отпевали погибших. У старейших русских полков в крепостях были собственные церкви, а также полевые храмы. В последних служили в ходе учений и на фронте. Например, в Батуринском 175 пехотном полку была полевая церковь (большая палатка особой конструкции) во имя Николая Чудотворца. С ней же воины отправились на русско-японскую войну. В Московском 65 полку походный храм был с конца XVII века. Он прошел вместе с офицерами и солдатами русско-французские войны, оборону Севастополя, сражения на сопках Манчжурии. Кроме того, в месте постоянной дислокации части действовал каменный, с художественной живописью и ценной утварью храм во имя святителя Алексия.
Очевидно, что иерей Александр Куминский с честью прошел сложным путем полкового священника, бывал во многих трудных и опасных ситуациях, но, в то же время, духовно развивался и укреплял свою паству, получая при этом ценный опыт. Он был награжден орденом св. Анны III степени (1914 г.); св. Анны II степени, с мечами; наперсным золотым крестом на Георгиевской ленте из кабинета Его Императорского Величества (1915 г.); орденом св. Владимира IV степени, с мечами (1916 г.). 16 июля 1916 года отцу Александру был присвоен сан протоиерея; в начале 1918 года, по ходатайству главного священника армий Северного фронта, он был награжден палицей. Супруга отца Александра была уроженкой Тамбовской губернии; к началу 1917 года в семье Куминских росли двое детей: сын 19 лет, имя которого в настоящее время нам неизвестно, и дочь Татиана 14 лет (по материалам следствия дочь о. Александра родилась около 1900 года и ее звали Тамарой).
В XX веке русскому человеку пришлось многое испытать. Через десятки миллионов жизней прошли водоразделы до и после: до Первой мировой войны и революционного 1917 года; до Великой Отечественной войны и до распада СССР. И каждый такой водораздел был наполнен, как бурными потоками, другими трагедиями и испытаниями. В 1918 году был упразднен институт военного духовенства. Полки разделились на враждующие стороны, разойдясь по красным и белым, и, вместо внешнего врага, стали уничтожать друг друга, ну а о. Александр отправился на милую его сердцу Украину, где и стал служить в церкви в с. Соболевке, Звенигородского уезда Черниговской епархии. К общей смуте прибавилось и семейное горе – в 1919 году умерла супруга, и тогда протоиерей Куминский избрал монашеский путь.
Духовно крепкого и многоопытного священнослужителя постригли в монахи и 1 сентября 1923 года тайно от властей рукоположили в епископа Радомышльского, викария Киевской епархии (архиереи, которые совершили чин хиротонии, теперь прославлены как новомученики). В 1920-х годах был совершен ряд архиерейских хиротоний наиболее твердых и верных сторонников Святейшего Патриарха Тихона (Белавина, †1995), способных к активной и плодотворной церковной деятельности. Предлагаемые кандидатуры утверждались самим Патриархом Тихоном, а затем его преемниками. Некоторые из этих архиереев и стали Бузулукскими епископами. В свою очередь, органы ВЧК-ОГПУ влияли на церковную политику и под нажимом спецслужб таких людей часто перемещали с места на место. В 1930-е годы практически все они были расстреляны.
В 1926 году владыка Сергий (Куминский), как последовательный и твердый противник обновленцев, был арестован и помещен в Бутырскую тюрьму, а после выслан в ссылку в г. Краснококшайск (совр. Йошкар-Ола) Марийской автономной области. В 1929 году (по материалам следствия) он прибыл в Бузулук.
К 1930 году крестьянство частично оправилось после трагедии революции, гражданской войны и голода. НЭП позволила укрепить хозяйство, у людей появилась уверенность в своих силах. Крестьяне хотели устраивать жизнь как прежде. Правда, теперь это обходилось слишком дорого. За храм приходилось платить государству большие налоги, налоги платили и священнослужители. При малейших нарушениях храмы закрывались. Эти поборы со стороны власти не шли ни в какое сравнение с теми затратами, которые приходилось нести крестьянским общинам до революции. Тем не менее, в Бузулуке и на сельских территориях действовало несколько десятков православных религиозных общин. Малая часть из них была захвачена реформаторами-обновленцами.
После административной реформы 1928 года Бузулук перестал быть центром обширного уезда. Однако территория викариатства, очевидно, еще располагалась в его исторических границах. В то же время общая ситуация стала ухудшаться. В 1929 году опубликовано Постановление «О религиозных объединениях». Жизнь Церкви была поставлена в еще более жесткие рамки, многие традиционные сферы ее деятельности были запрещены. Стало ясно, что Церковь, которая все предыдущие годы стремилась преодолеть кризис легальности, оказалась в подготовленной для нее ловушке. Одновременно был принят документ «О мерах по усилению антирелигиозной борьбы»… и началась коллективизация. Власть поставила перед собой задачу: «к 1937 году имя Бога в СССР должно быть забыто». Из крестьянской среды с корнем вырывались самые крепкие и хозяйственные люди, которых вместе с семьями направляли на Север.
В этой тяжелой обстановке, наверняка зная, что дни пребывания на новом месте так или иначе сочтены, 61-летний епископ Сергий (Куминский) и исполнял свой пастырский долг. По обрывочным данным он сумел организовать управление епархией и продолжить линию своих предшественников. Вокруг него сплотилось духовенство, а имя владыки было известно и уважаемо даже в самых дальних селах, где к его словам, несомненно, прислушивались.
Обновленцы отомстили. 23 ноября 1930 года епископ Сергий (Куминский) был арестован (его обвиняли в преступлении, предусмотренном статьей 58.10) оперативным работником Бузулукского ОГПУ Славновым. В обвинительном заключении значилось, что епископ Сергий «собирал сборища попов и верующих у себя в квартире и вел агитацию против обновленческого движения и свержения Соввласти, подбирал в своей епархии попов, которые могли бы вести агитацию против Соввласти». По одному делу с ним проходило трое священников: В.И. Денисов, А.И. Каменев, В.Л. Благовидов.
В своей основе дело было выстроено на показаниях некоего А.А. Казаринова, обновленческого священника Петропавловской церкви, который собрал подробную информацию о епископе и «староцерковных» бузулукских священниках. Большую часть сведений он получил из разговоров с людьми и на основе некоторых личных наблюдений. Фамилии и зачастую адреса проживания своих информаторов он раскрыл «следствию». Показания священник-раскольник дал 28 ноября, то есть спустя три дня после ареста обвиняемых (в феврале 1931 года он подтвердил показания). А.А. Казаринов сам задерживался ОГПУ в том же 1930 году за хранение дефицитных товаров. 16 февраля свои показания дал еще один обновленец из Жилинки В.Г. Еремеев. Он, очевидно, искал священническое место в других селах бывшего Бузулукского уезда и везде получил отказ от крестьян, которые не хотели иметь дело с отступниками от веры.
Анализ следственного дела дает основания полагать, что обвинение выстраивалось на косвенных уликах, зачастую голословных. То есть главной целью властей было изолировать авторитетных священнослужителей от паствы, а «доказательства» их мнимой вины собрали позже. Обвинения были серьезными, но за спиной у этих людей были годы исповедничества, церковно-общественной деятельности в условиях непрерывной слежки и открытых гонений на веру. Поэтому трудно поверить, что они призывали к свержению Соввласти.
О. Василий Денисов проживал по ул. Октябрьской в доме №89 вместе со своей семьей: жена 50 лет, 18-летний сын Владимир и 16-летняя дочь Вера. Он родился в с. Песчанокопском Ставропольской губернии (ныне районный центр Ростовской области), закончил духовную семинарию и до 1921 года служил по месту рождения. Впоследствии перебрался в Краснодар, откуда был выслан в 1927 году за то, что отслужил молебен над бесноватым человеком. До 1929 года о. Василий находился на азиатской территории СССР в городах Кустанае и Тургае, а после ему было разрешено поселиться в Бузулуке, где он также отбывал ссылку.
О. Василия обвиняли в том, что он являлся одним из организаторов начавшихся в Бузулуке 17 сентября 1930 года волнений верующих горожан около Никольской церкви. Храм, который был построен там, где сегодня находится Никольский (бывший Пионерский) сквер, власти решили использовать под ссыпной пункт зерна. Информатор сообщал: «Денисов совместно с попом Каменевым собрал в сторожке верующих старух и монашек и говорил им: „Не давайте закрывать храм, они не имеют права закрыть его, и не переносите иконы, а то они будут поруганы и осквернены. Это власть делает для того, чтобы закрыть церковь“». В течение трех дней группа горожан и монахинь (видимо, речь шла о монахинях Тихвинского монастыря) не подпускала представителей власти к зданию церкви. Этот факт показателен сам по себе. Часто приходится слышать о том, что народ закрывал глаза на закрытие церквей. Но изучение многих архивных источников по истории Бузулука и Бузулукского уезда нередко свидетельствует и об обратном.
О. Александр Каменев родился в с. Борщовке Воронежской губернии и также отбывал в Бузулуке ссылку. Возможно, он духовно окормлял общину Тихвинского монастыря. После ареста о. Александр и о. Василий до перевода в Самару содержались в домзаке Бузулукского РАО (в переводе на современный язык это означает КПЗ Бузулукского ГОВД). Но и в заточении вокруг священников организовался кружок из крестьян, которых они укрепляли в выпавших на их долю испытаниях. Несложно догадаться, что этими мужиками были раскулаченные жители сельской округи.
О. Виталий Благовидов проживал в с. Медведке (ныне совр. Тоцкого района). Его обвиняли в том, что в 1905 году он вызывал казаков в с. Погромное для усмирения крестьянского волнения, а также в том, что во время захвата Бузулукского уезда чехословаками встречал их крестным ходом, хлебом-солью и выдал на расправу 10 совработников и красноармейцев. По материалам следствия в 1929 году о. Виталий прятал за иконами антисоветские листовки, говорил, что колхозы – это рабство и кабала. В то же время он будто указывал крестьянам, что владыка Сергий – это единственный человек, который поможет выйти из затруднительного положения. Самое серьезное обвинение в отношении священника, который пользовался большим авторитетом не только в своем селе, но и других населенных пунктах округи, заключалось в якобы имевшей место выдаче красноармейцев белочехам для расстрела в 1918 году. Однако доказательства этого так и не были найдены. Поэтому дело было отправлено на доследование.
13 мая 1931 года по внесудебному Постановлению так называемой «Тройки» при полномочном представителе ОГПУ Средневолжского края епископ Сергий (Куминский) был приговорен к трем годам концлагеря в Северном крае. Интересна формулировка – концлагерь (так и написано). Владыка не признал своей вины, а доказательства, собранные ОГПУ, несмотря на немалое количество осведомителей и предоставленных ими сведений, оказались не слишком убедительными. Если бы злонамеренные действия Бузулукского архиерея против соввласти реально существовали, то его ждало более серьезное наказание. Видимо, вся вина владыки заключалась в его успешной пастырской деятельности, в том числе в отношении раскольников-обновленцев. Надо сказать, что все обвиняемые по делу епископа Сергия (Куминского) отрицали свою вину, что и было зафиксировано в протоколах.
На данный момент известна судьба только владыки Сергия (Куминского). После ссылки он был епископом в нескольких епархиях, пока в мае 1936 года не был перемещен в Ачинск, где в ноябре 1937 года вновь был арестован. По версии следствия он являлся участником «контрреволюционной организации офицерско-белогвардейского заговора и проводил контрреволюционную работу». 11 декабря 1937 года больной миокардитом и бронхитом 68-летний епископ Сергий (Куминский) был расстрелян.
Сергей КОЛЫЧЕВ, к.и.н., Бузулук
Декабрь 2011 года.